Вот я когда читаю такие, эммм, тексты, чувствую себя каким-то ископаемым: никто, никто не помнит слов, кто помнит, тех уж нет на свете. Ведь эта женщина на фотографии не намного-то младше меня, но она ничего не помнит! А я помню. Или: у нас на Ливлибе есть такой тридцатилетний мальчик, очень себя любящий и уважающий, и он пишет в рецензии на том БВЛ "латиноамериканская поэзия":
...открыв, видим мы, как сокрушительный в своём победном шаге Коммунизм ласкает отеческим взором дорогие каждому жителю Латинской Америки земли Киргизии (я не сошёл с ума, что страшно), Днепр, обличает капиталистов слепленных из жира и прямо заявляет: «в СССР нет белых и чёрных людей, а есть Братья». Нет, кто-то скажет, и где-то я соглашусь (книгу в тираж пропихнуть много легче, когда есть Киргизия и Днепр): «Надо учитывать год!», но давайте откровенно, на кого даже в Союзе Советских такого рода творчество было рассчитано? На сознательных рабочих-активистов «заказывающих „Девятую“ Бетховена» («Сеня, не…» ну, вы знаете продолжение этого анекдота)? На знатных хлеборобов, изучающих Маркса в свободное от борьбы с израильской военщиной время («как мать говорю, и как женщина»)? Насколько я помню, читатели стихов на высокое звание претендующих, сожжением творчества Леонида Ильича дорогого развлекались. Смешно и нелепо думать, что диссиденты могли проникнуться величием Союза посредством прочтения совершенно дурацких и откровенно пошлых од во здравие самой передовой страны в мире. Надежда, конечно, есть, что редактор напихал всех этих борцов с буржуазной гнилью для смеха, тогда честь ему и хвала, тогда спасибо, насладился. Мечты, мечты, наивность.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2014-04-21 02:03 pm (UTC)...открыв, видим мы, как сокрушительный в своём победном шаге Коммунизм ласкает отеческим взором дорогие каждому жителю Латинской Америки земли Киргизии (я не сошёл с ума, что страшно), Днепр, обличает капиталистов слепленных из жира и прямо заявляет: «в СССР нет белых и чёрных людей, а есть Братья».
Нет, кто-то скажет, и где-то я соглашусь (книгу в тираж пропихнуть много легче, когда есть Киргизия и Днепр): «Надо учитывать год!», но давайте откровенно, на кого даже в Союзе Советских такого рода творчество было рассчитано? На сознательных рабочих-активистов «заказывающих „Девятую“ Бетховена» («Сеня, не…» ну, вы знаете продолжение этого анекдота)? На знатных хлеборобов, изучающих Маркса в свободное от борьбы с израильской военщиной время («как мать говорю, и как женщина»)? Насколько я помню, читатели стихов на высокое звание претендующих, сожжением творчества Леонида Ильича дорогого развлекались. Смешно и нелепо думать, что диссиденты могли проникнуться величием Союза посредством прочтения совершенно дурацких и откровенно пошлых од во здравие самой передовой страны в мире. Надежда, конечно, есть, что редактор напихал всех этих борцов с буржуазной гнилью для смеха, тогда честь ему и хвала, тогда спасибо, насладился. Мечты, мечты, наивность.
Они ничего не помнят, вот что страшно.